8 июня 1934 в СССР принят закон "Об измене родине", предусматривающий коллективную ответственность членов семьи за недонесение
Почти за полвека до принятия советского закона об измене родине великий русский писатель Антон Павлович Чехов писал: "Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству". И действительно, в России измена родине всегда была одним из главных преступлений для государства и его правителей.
В царской России за измену не всегда казнили даже военных. В начале ХХ века подполковника Русской императорской армии Грима, ставшего предателем по собственной инициативе, не расстреляли, а лишили звания, дворянского достоинства, наград и сослали на каторгу на 12 лет.
В СССР с 1934 года изменой родине могли счесть практически любые контрреволюционные преступления, и не только их. Газета «Правда» сообщала в те годы, что само понятие партийного и государственного секрета стало значительно шире, чем в годы подполья.
Малейшая, как бы ничтожная на первый взгляд тайна, выданная сознательно или бессознательно, писала газета, подрывает мощь СССР. В изменники могли зачислить рядового коммуниста, поведавшего своим беспартийным товарищам, о чём шла речь на партийном собрании. Или мелкого советского служащего, в незапертом столе которого лежало постановление советского же правительства.
Люди просто-напросто не знали, за что их могут посадить. Ещё с 1920-х годов человек запросто мог схлопотать не менее 10 лет за частушку вроде: «Полюбили сгоряча русские рабочие Троцкого и Ильича и всё такое прочее. Расстреляли сгоряча русские рабочие Троцкого и Ильича и всё такое прочее».
Летом 1936 года на территории нашей страны ожидалось солнечное затмение, и учёные Пулковской обсерватории предложили воспользоваться иностранным оборудованием, чтобы запечатлеть это уникальное природное явление. Это послужило поводом к обвинению сотрудников обсерватории «в преклонении перед заграницей» и создании ими некоего «контрреволюционного центра» аж в 1929 году. Дело раскручивалось в течение нескольких лет, к заключению или расстрелу приговорили десятки человек. Кстати, арестованный в 1939 году известный инженер-изобретатель Лев Термен обвинялся в том, что вместе с сообщниками из Пулковской обсерватории готовил теракт против Кирова, заложив фугас в маятник Фуко.
Самое интересное, что Термен в это время находился в США, откуда он якобы должен был послать радиосигнал, чтобы взорвать бомбу, как только к маятнику подойдёт Киров.
Посадить могли вообще ни за что, коротко пометив в деле — ВАТ (восхвалял американскую технику). Анекдот того времени: «Служащий пришёл на работу на десять минут раньше — его посадили за шпионаж, другой опоздал на десять минут — его посадили за саботаж, третий появился на работе минута в минуту — его посадили за антисоветскую агитацию, поскольку он носил швейцарские часы».
В конце 20-х — начале 30-х годов даже многим убежденным коммунистам стало ясно, что "все пошло как-то не так. Все чаще командированные за границу служащие отказывались возвращаться домой.
Но за рубеж выезжали только квалифицированные специалисты, да и то немногие. Возможности побега имелись еще разве что у военнослужащих, расквартированных в приграничных гарнизонах.
Поэтому дабы запугать граждан, кара за возможный побег распространялась не только на будущих преступников, но и на их родственников.
Как юридическая формулировка уголовного кодекса, данный термин ведёт своё начало из ст. 58 п. 1в УК РСФСР 1926 года (в редакции от 08.06.1934), который предусматривал наказание не только для совершившего преступление, но и по отношению к членам его семьи. В случае побега за границу военнослужащего совершеннолетние члены семьи изменника Родины, проживающие совместно с ним, либо его иждивенцы лишались избирательных прав и подлежали ссылке в отдалённые районы Сибири сроком на пять лет. В случае, если члены семьи, либо иждивенцы знали о подготавливаемом побеге, но не уведомили власти, они лишались свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества.
В случае побега или перелета за границу военнослужащего совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершённой измене, или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются — лишением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией всего имущества.
Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежат лишению избирательных прав и ссылке в отдалённые районы Сибири на 5 лет.
Получалось, что если военнослужащий бежал, а родственники об этом знали, но не донесли, то автоматически получали от 5 до 10 лет лагерей с конфискацией имущества. Если же и для родственников побег был сюрпризом, то бедняги «всего лишь» высылались на спецпоселение в таежные поселки.
Несколько лет эта мера касалась только родственников военнослужащих, которые хотя бы формально приносили присягу.
Но в 1940 году наказание распространили вообще на всех беглецов, в том числе и гражданских, по ходатайству Берии. В качестве обоснования Лаврентий Павлович писал в записке Сталину:
Действующим уголовным законодательством не предусмотрена ответственность членов семей изменников родине, если бежавший за границу не является военнослужащим.
В силу этого родственники изменника родине, если их соучастие в побеге или недонесение властям об известном им факте готовящегося побега следствием не доказано, — репрессиям не подвергаются.
В результате такого положения, особенно на новых границах Союза ССР (западные области Белоруссии и Украины, граница с Румынией, Прибалтийские Советские Республики), где случаи ухода за границу жителей Союза ССР как одиночками, так и группами продолжают иметь место, проводимые в настоящее время меры борьбы с нарушителями государственной границы не дают должного эффекта.
В целях применения более эффективных мер борьбы с нарушителями границы Союза ССР и укрепления пограничного режима НКВД СССР считает необходимым установить уголовную ответственность членов семей изменников родине (не только военнослужащих), бежавших за границу.
Сталину предложение понравилось. Отныне все близкие родственники (отец, мать, жена, муж, дети, тесть, теща, братья, сестры) любого гражданина СССР, бежавшего за границу, подвергались наказанию. Приговоры выносил внесудебный орган — особое совещание при НКВД, без свидетелей и права обжалования.
Все имущество родственников конфисковалось, за исключением мелких хозяйственных принадлежностей и одежды. После приговора людей заключали в тюрьму, а затем под конвоем перевозили на спецпоселение, под гласный надзор НКВД.
Периодически преследование родственников применялось и по другим политическим статья, например, в отношении репрессированных по политическим мотивам, но там каждый случай был индивидуален и близких осужденного врага народа ждал целый диапазон наказаний: от отсутствия наказания или простой ссылки до внушительных сроков в лагерях и расстрела.
Такая практика просуществовала до самой смерти Сталина и была отменена в середине 50-х годов. Но вплоть до самого конца существования СССР родственники перебежчиков и невозвращенцев подвергались некоторым неудобствам. В лагеря уже никто не отправлял, но карьере это могло здорово помешать.
Journal information